Наука и технологии |
Анализируй этнос25.05.07 Один из руководителей СО РАН Вячеслав Молодин – самый титулованный специалист в области археологии Сибири. В мае 1957 года известные ученые, академики – Михаил Лаврентьев, Сергей Соболев и Сергей Христианович праздновали победу – по их инициативе Совет министров СССР принял постановление о создании Сибирского отделения Академии наук СССР (ныне – Российской академии наук, РАН). Новая организация объединила научные учреждения, работавшие на территории Сибири и Дальнего Востока. Со временем Сибирское отделение разрослось до 76 институтов, ведущих исследования в самых различных областях фундаментальной и прикладной наук: физико-математических, химических, технических, экономических и гуманитарных.
Так вспоминается история многим жителям Новосибирского научного центра – Академгородка. Тем, кто приехал сюда 30–40 лет назад. Приехал, несмотря на необустроенность быта, но при этом видя наличие больших перспектив. В этот котел потоками стекались как молодые дарования, так и уже состоявшиеся ученые. Не за деньгами, а за увлекательнейшей работой. Археолог Вячеслав Молодин (ныне заместитель директора по научной работе Института археологии и этнографии СО РАН, академик, первый заместитель председателя СО РАН) был одним из таких молодых людей. Сегодня Вячеслав Молодин самый титулованный и признанный специалист в области археологии и древней истории Сибири, – лауреат международной премии им. А. П. Карпинского (2000 год) и Государственной премии РФ (2005 год) – продолжает исследовать проблемы этно- и культурогенеза на территории Западно-Сибирской равнины и Горного Алтая с эпохи неолита до средних веков. В интервью «Эксперту-Сибирь», с которого мы начинаем серию материалов об ученых Академгородка, он рассказывает о результатах многолетних археологических и этнографических исследований института. Terra incognita, или кто он, коренной сибиряк? – Вячеслав Иванович, известно, что существует упрощенное представление о развитии цивилизации в Сибири. Считается, например, что четыре–пять тысяч лет назад, когда в Египте формировалась первая цивилизация, в Сибири обитали еще совершенно дикие племена. Насколько правомерен тезис об отсталом развитии Сибири? – На Алтае первый человек появился около 800 тысяч лет тому назад. На территории современной Новосибирской области, а именно – на Западно-Сибирской равнине, гораздо позднее: в самом конце плейстоцена, то есть 13–14 тысяч лет назад. По крайней мере, таков возраст стоянок, которые мы здесь находим. Как полагают палеогеологи – специалисты, занимающиеся палеоклиматом, – Западная Сибирь в эпоху плейстоцена находилась под водой и была сильно заболочена, человек вслед за мамонтовой фауной мигрировал с юга на север. И появился в Западной Сибири позднее. В эпоху неолита – нового каменного века, бронзы и раннего железа культуры Сибири развивались приблизительно так же, как они развивались в Европе. Конечно, в Сибири не было достаточных условий для возникновения цивилизации, для быстрого перехода человека к земледелию, скотоводству. В Передней Азии и на юге Европы более теплый климат, благоприятные условия для прорастания злаков и доместикации животных позволили это сделать. В этом отношении было некоторое отставание от передовых центров. Но если брать районы лесостепной части, я уж не говорю о таежной зоне, то здесь все шло на том же уровне, что и в Европе. Более того, в период перехода от эпохи бронзы к раннему железу мы наблюдаем культурные всплески. Пример – городище Чича, где фиксируется переход к цивилизационным процессам. Появляются центры металлургического производства, центры торговли, из доклассового общества человек переходит в классовое. – А что происходит в скифскую эпоху? – В эпоху раннего железа культура Сибири, конечно, отставала от той, которая была, например, в Причерноморье. Высокий уровень развития последней определялся тесными связями с греческой культурой. С другой стороны, культура Сибири мало чем отличалась от культуры тех же скифов или сарматов. Это был достаточно высокий уровень развития для своего времени. То есть каких-то резких отставаний мы здесь не наблюдаем. Потом по Сибири прокатилась хуннская экспансия. Здесь есть и минусы, и плюсы. Минусы в том, что одни народы были просто уничтожены, другие – ассимилированы. Хунну двигались с юга на запад, видимо, их потомки и разгромили Священную Римскую империю. Плюсы – великое переселение народов привело к тому, что в этом, как говорят, огромном котле культур началось динамичное взаимодействие народов. Этносы стали более тесно контактировать друг с другом. – Одна из важнейших особенностей культуры первых цивилизаций – ее внутренняя дифференцированность, связанная с выделением элитарной субкультуры и складыванием государственности. Когда на территории современной Сибири появляется первое государство? – В древнетюркское время. Именно с этим периодом связано возникновение в Сибири первых государственных образований, в частности, первого и второго тюркского каганатов. Это время характеризуется и достаточно развитой классовой структурой общества, и возникновением письменности – рунического письма. Если сравнивать с процессами мировой истории, то империи складывались не только в Азии, но и в Европе. Здесь все опять-таки созвучно. И Сибирь нисколько не отставала от Европы. Я, конечно, не беру во внимание те центры цивилизации, которые к тому времени уже сформировались в Европе. – К началу русской колонизации сложилась этнолингвистическая карта Сибири, включавшая несколько десятков этнических общностей. Антропологический состав населения был разнообразен. Смешение европеоидных и монголоидных элементов позволило говорить об уральской расе. Так кто он, коренной сибиряк? – До прихода русских всю Сибирь занимали монголоиды: и Западную, и Восточную. Этих людей можно называть сибирскими аборигенами. Но монголоиды были разными. Ханты, селькупы, сибирские татары – процесс формирования этих народностей шел по-разному, здесь масса нюансов. В зонах между тайгой и степью формировались, например, синкретичные этносы, имеющие предков и с севера, и с юга, а северные и южные монголоиды – это далеко не одно и то же. Процесс этногенеза в Сибири был очень сложным и неоднозначным. В эпоху бронзы, действительно, было несколько очень сильных европеоидных волн. Например, афанасьевская культура на юге Сибири – это европеоиды. Андроновская культура, возникшая позднее, – тоже экспансия с запада. И в период ранней бронзы были такие же подвижки. К моменту прихода русских европеоидное население, конечно, уже полностью растворилось в монголоидной среде. В десятку – Какие новые знания привнесли в историческую науку исследования Института археологии и этнографии СО РАН последних лет? – Последнее десятилетие в нашем институте отмечено целым рядом совершенно замечательных открытий. Прежде всего, это исследования Анатолия Пантелеевича Деревянко и его отдела. Изучались проблемы, связанные с первоначальным заселением Сибири и вообще Центральной и Северной Азии. Были сделаны блестящие открытия: на Алтае, в Южной Сибири, Центральной Азии, Монголии. – Какое, на ваш взгляд, самое яркое открытие? – Пожалуй, стоянка Карама на Алтае, возраст которой около 800 тысяч лет. Сегодня это древнейший памятник на территории Сибири вообще. Чем не открытие мирового класса? Орудия, которые там были получены, не вызывают у профессионалов никакого сомнения, все замечательно статифицировано и продатировано. 2006 год дал очень интересные результаты. Впервые отечественными специалистами были проведены исследования в Иране. В поисках нижнего палеолита найдено несколько уникальных стоянок, один из обнаруженных памятников, без сомнения, относится к столь древней эпохе. Эти исследования очень важны для осмысления миграции человека на территорию Азии. Наталья Викторовна Полосьмак раскопала в Монголии замечательный могильник гуннского времени. Труд проделан очень большой. Могила была впервые раскопана, что называется, научно: без применения техники, вручную. А глубина ее – около 19 метров! Это и находки совместной российско-германско-монгольской экспедиции. В Монголии, на северо-западе, мы раскопали очень интересный комплекс пазырыкской культуры, с сохранившимися во льду высокохудожественными предметами, одеждой, утварью. Эти исследования в Монголии попали в десятку наиболее значимых мировых археологических открытий года по версии американского журнала Archaeology. Нам отвели девятое место. Я считаю, что это очень почетно. Причем составители рейтинга еще не знали об открытии Натальи Викторовны, которое, думаю, заняло бы место не ниже.
Каждый год приносит совершенно замечательные итоги, но надо иметь в виду, что археология держится не только на таких ярких событиях. Археолог раскапывает массу поселений, городищ, погребальных комплексов, но именно они дают широкий массовый материал, на котором и базируется настоящее открытие. В этом плане у нашего института очень хорошие результаты: ежегодно работает около 30 археологических и этнографических отрядов. И каждый год они получают важные научные результаты. – Знаменитые исследования на плоскогорье Укок длились шесть полевых сезонов. Какие научные результаты были получены в ходе этих уникальных работ? – Во-первых, нам удалось разработать хроностратиграфию – проследить развитие культур от конца эпохи палеолита до этнографического времени. Мы изучили материалы эпохи бронзы, раннего железа, гуннского, древнетюркского и монгольского времени. Впервые на основе изучения памятников плато Укок (а нами отмечено свыше четырехсот археологических памятников!) была выстроена такая цепочка для этой территории Азии. Во-вторых, важным результатом стало изучение комплексов в мерзлоте. То, что в любых других условиях не сохраняется, в «замерзших» могилах сохраняется замечательно: и высокохудожественные предметы, и одежда, и утварь, и тела людей. В этом смысле комплексы, исследованные нами, не археологические, а этнографические. И важность в том, что возраст всего этого богатства – 2,5 тысячи лет. Мы можем судить о прошлом не по каким-то кусочкам, а в полной мере – изучая целый этнографический комплекс. В-третьих, в исследованиях на плато Укок мы исповедовали мультидисциплинарный подход: у нас на вооружении были не только археологические методы, но и методы других наук – физики, химии, биологии, генетики. Удалось получить принципиально новую информацию, которая позволила совершенно иначе представить и изучаемую культуру, и людей, в ней живущих. Никто до нас не исследовал генетический код этих людей. Впервые была получена цепочка ископаемых ДНК, проведено сравнение материалов. Оказалось, что в своей основе, с генетической точки зрения, эта культура – самодийская. Ближе всего она к современным селькупам. Генетически фиксировался и пришлый, европеоидный компонент. Поэтому теперь, когда мы говорим об этногенезе пазырыкской культуры, то основываемся не только на археологических, но на наиболее точных данных, которые проверяемы. И так были исследованы одежда, рацион питания, используемые красители и многое другое. Вот почему это исследование получило такой резонанс во всем мире. – Как вы относитесь к тому, что «алтайская принцесса» стала поводом для самых различных спекуляций? – Не стоит называть ее «принцессой». Никакая это не принцесса, это представитель среднего слоя пазырыкского общества. Шумиха вокруг нашей находки возникает тогда, когда на Алтае происходят какие-то события: или выборы, или землетрясения, или дефицит местного бюджета. Тут же эту самую «даму» поднимают на щит: все беды происходят потому, что она в Новосибирске, а не на Алтае. Даже политические партии пытаются это использовать: мол, вы нас избирайте – а мы вернем «принцессу» на Алтай. Все это политиканство самого низшего пошиба. Сначала мы по этому поводу волновались, а сейчас относимся к этому абсолютно спокойно. После изучения мумия будет возвращена на Алтай. Самое интересное, что эта мумия – далеко не первая, которая выкопана на Алтае и вывезена оттуда. В тридцатые и пятидесятые годы при раскопках пазырыкских курганов было найдено несколько мумий, которые хранятся в Эрмитаже. И слава богу, никто не требует их вернуть. Причем это были захоронения самого высокого слоя пазырыкского общества. – Существуют знания, которые археологи представляют в монографиях. А есть ли знания, догадки и гипотезы, которые не отражаются в научных трудах? – Конечно, есть. Ведь прежде чем ученый напишет книгу, сформулирует выводы, он рассмотрит массу вариантов. Любая концепция фигурирует сначала как рабочая гипотеза, а потом уже формулируется и как-то постулируется. Другое дело – принимается она всеми или нет. Как правило, в науке единодушие бывает очень редко. Мал памятник, да дорог – На территории Сибири сегодня реализуется очень много больших инвестиционных проектов, занимающих огромные территории, например, строительство Богучанской ГЭС. Как обстоит дело с охраной археологических памятников? Насколько важно это направление для государства? – До распада Советского Союза действовал очень четкий закон обязательного мониторинга территорий, отводимых под строительство больших объектов. Впереди всех крупных строек всегда шли археологи. Никто не отменял этого закона и в сегодняшней России, но, к сожалению, у нас сейчас идет процесс становления нового законодательства, и все не так гладко, как хотелось бы. Что касается Богучанской ГЭС, то там работы велись, в том числе специалистами нашего института. Конечно, не в тех объемах и не в тех темпах, как следовало бы, но, тем не менее, ежегодно в этом районе исследования проводились. На Куртакском комплексе уже несколько десятилетий работают наши коллеги из Красноярска. Сейчас начался активный процесс строительства, поэтому и нам придется поработать более интенсивно, будем создавать крупные экспедиции, чтобы все наиболее значимое сохранить. Так поступают во всем цивилизованном мире. Англичане даже во время Второй мировой войны при возведении оборонительных сооружений выделяли деньги на изучение археологических памятников! В Японии вы не найдете ни одного строительства, перед началом которого не велись бы широкие раскопки. Почему так происходит? Во-первых, таков менталитет этих людей – они ценят свою культуру. Во-вторых, за непроведение археологических работ там предусмотрены огромные штрафы. И инвестору проекта выгоднее финансировать в полной мере археологические исследования, нежели потом платить большой штраф. Такая же практика должна быть введена и у нас. Тогда строители будут к нам сами приходить и просить исследовать нужную им территорию. – А сейчас какая-то ответственность предполагается? – Охрана археологических памятников предусматривается законодательством, но ее значимость, видимо, еще не осознана до конца. В законе записано, что разрушать археологический памятник – подсудное дело, но я не знаю ни одного суда, который бы состоялся над человеком, уничтожившим памятник. Это неправильно. Когда у нас законы заработают в полной мере, человек будет относиться к своей культуре более ответственно. Это касается и бизнесмена, финансирующего строительство, и тракториста, пашущего землю. Есть люди, которые что-то найдут и тут же бегут к нам в институт, и таких немало. Но есть и такие, которым все равно. «Все равно» не должно быть. – Исследования археологических памятников финансируются инвесторами? – Да, строитель закладывает деньги сразу в смету проекта. Просчитывается площадь памятника, изучается глубина культурного слоя, делается обсчет всех археологических работ – и создается оценочная стоимость памятника. Это отработанный механизм. – Проект строительства газопровода в Китай прошел экологическую экспертизу. Он действительно будет проведен по самому плоскогорью Укок? – Если этот газопровод будут вести, то иного пути ему просто нет. Весь смысл в том, чтобы миновать третью страну и провести ветку сразу из России в Китай. Это возможно сделать только через плато Укок. Больше никак: справа – Казахстан, слева – Монголия. Газопровод, конечно, пойдет через Укок. Я не вижу здесь никаких особых проблем. Просто нужно четко подумать над тем, где пройдет эта ветка. Есть достаточно щадящий путь – вдоль уже имеющейся дороги, проходящей через плато Укок, ведущей из Монголии в Казахстан. Это самый лучший вариант. Дорога, правда, проселочная, но она была проложена мимо всех археологических памятников и ни в одном месте не проходит через какой бы то ни было курган. Перед строительством мы исследуем археологические объекты, которые могут пострадать, а на экологию плато газопровод негативно никак не повлияет. Вадим Воронцов, Галина Казарина Источник: «Эксперт-Сибирь» |
История СО АН, а позже и СО РАН, многогранна и увлекательна. Собственно, именно здесь, наверное, и сформировался дух интеллигенции, но не советской, а научной. Оторванной от индустриального ритма жизни, вовлеченной в кругооборот чистой науки.
