Антон Балдин: Размышления о планировании научных исследований

13.04.07

Очевидно, что в современном мире влияние науки на все сферы человеческой жизни очень значительно. Это касается быта, технологии, производства, экономики, политики, идеологии. Последнее столетие можно назвать «золотым веком технических наук», поскольку именно технические достижения зачастую качественным образом изменяли жизнь людей и цивилизации в целом. 

Если рассматривать государственное планирование научных исследований, то полезно обратиться к наилучшим, успешным примерам. В американской литературе в качестве универсального средства планирования всей научной деятельности США рекомендуется метод «Патрона», который основан на принципе деления сложной проблемы на более мелкие проблемы до тех пор, пока каждая проблема не сможет быть всесторонне с помощью разных критериев и надежно количественно оценена экспертами. Дальше идет метод экспертных оценок. Методика возникла в результате анализа наиболее трудного места в планировании - разрыва между стратегическими планами и механизмом их материально-технического обеспечения, или, иначе говоря, противоречия между ростом новых потребностей и потенциальных технических возможностей их удовлетворения и более медленным увеличением экономических возможностей. Речь идет не только о промышленности, но и, конечно, о науке. Задумки ученых об исследовании сложных явлений требуют существенно больших ресурсов, чем может предоставить государство, любое государство, даже сообщество государств. Поэтому и нужны очень внимательные экспертные оценки. Близкая по идее методика была применена американскими физиками при разработке национальной программы по физике. Такие программы успешно реализовались не только в Америке, но и в Европейском центре ядерных исследований (ЦЕРН), вОбъединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ), и конечно,  военных программах разных государств. Основное внимание уделялось разработке системы критериев значимости.

Система критериев, как правило, состоит из трех групп: внутренняя значимость, внешняя значимость и структурная значимость. Внутренняя значимость определяется вероятностью обнаружения принципиально новых закономерностей (критерий фундаментальности), потенциальной возможностью для широких обобщений или готовностью научного направления к его дальнейшей разработке, а также содержит учет смещения интересов ведущих ученых в сторону того или иного элемента программы (направления исследований). Внешняя значимость определяется по таким критериям, как влияние на развитие других наук, включая не только влияние самих результатов, но экспериментальной методики на технику, технологию, инженерное дело, медицину, преподавание, а также по таким, как возможности решения социальных проблем, возможности немедленных (экономически оцениваемых) приложений, рост национального престижа, развитие международного сотрудничества. Это относится к внешним по отношению к науке критериям. Третье - структурная значимость, которая определяется по таким критериям, как эффективность использования имеющихся в данной области ресурсов (материальных и людских), в какой степени для разработки данного элемента программы необходимы принципиально новые методы, приборы и специальности, в какой степени развитие данного элемента программы необходимо для поддержания тонуса данной области науки.

В таких международных организациях как ОИЯИ, ЦЕРН и других физических центрах накоплен замечательный опыт разнообразного (как положительного, так и отрицательного) международного сотрудничества научных и околонаучных исследований, который требует изучения. Следует отметить, что времена и ценностные ориентиры меняются, и примитивное копирование предыдущего опыта (в особенности чужого) мало полезно, а зачастую даже разрушительно.

Одним из существенных достоинств стратегии ОИЯИ (г.Дубна) была мультидисциплинарность. Ядерный центр живо реагировал на информационные технологии, медико-биологические исследования, промышленные приложения криогенных и ядерных технологий (то, что сейчас называют инновационной деятельностью) и т.п. Однако в последнее время, следуя далеко не лучшему примеру ЦЕРН, стал концентрироваться на мегапроектах, причем «чужих» мегапроектах. Престиж такого участия, например, в исследованиях в ЦЕРН для ОИЯИ весьма сомнителен. Отметим, что Германия, в отличие от России, имея ключевые позиции в ЦЕРН, продолжает активно развивать свою собственную ускорительную экспериментальную базу.

Поучительным примером является введенный в эксплуатацию в середине 90-х годов современный сверхпроводящий ускорительный комплекс Нуклотрон в ЛВЭ ОИЯИ (единственная современная базовая установка в ОИЯИ). Следует отдать дань уважения прозорливости создателей Нуклотрона. Задуманный еще в конце 70-х ускоритель не только не потерял со временем привлекательности, но только в последнее время «мировым научным сообществом» осознана важность проведения исследований именно в области энергий, которую обеспечивает этот дорогостоящий центр коллективного пользования. Не углубляясь в анализ фундаментальности и перспективности данных исследований, подчеркнем лишь то, что это пока единственный сверхпроводящий ускоритель в мире, имеющий медленный вывод. Это обеспечивает принципиальное разнообразие постановок экспериментов, в особенности с точки зрения междисциплинарных и прикладных исследований.

Так, по образу и подобию (как техническому, так и по своей научной программе исследований) Нуклотрона, будет построен аналогичный ускоритель в Германии. В Германии такой комплекс должен быть введен в эксплуатацию к 2012 году, а у нас, казалось бы, уже есть. В ОИЯИ приняли решение участвовать в создании немецкого ускорителя и проведении исследований на всех планируемых там установках, забросив при этом свои. Я не удивлюсь, если окажется, что на участие в подготовке экспериментов на будущем ускорителе в Германии Россия затратит во много раз больше средств, чем на исследования на Нуклотроне. Участие же ОИЯИ (нищего по сравнению с западными центрами) во всех экспериментах на будущем адронном коллайдере в ЦЕРН вызывает недоумение не только у российских, но и у зарубежных экспертов. За последнее десятилетие не только сам ускоритель Нуклотрон не доведен до проектных параметров, но главное, не финансируется ни одна исследовательская установка для работы с пучками этого ускорителя.

Как только руководитель научного учреждения начинает пропагандировать лозунги типа: «наука сближает народы», «наука поможет решить экономические проблемы промышленности» - это означает, что сама наука в этом учреждении будет уничтожаться. Я ни в коей мере не считаю, что наука не сближает народы или не оплодотворяет промышленность новыми идеями, а лишь хочу подчеркнуть, что это не есть ее главная цель. Основная цель научного учреждения, имеющего центр коллективного пользования – это, прежде всего, быть привлекательным для талантливых исследователей, создать и поддерживать условия, в которых могут быть получены новые результаты. Часто муссируется тезис о том, что получение научного результата непредсказуемо. С этим трудно не согласиться. Однако целенаправленное создание экспериментальных условий, нацеленных на получение принципиально новых результатов, вполне поддается планированию и контролю.

Следует отметить такое одиозное понятие и соответствующую строку основных расходов ОИЯИ, как «международное сотрудничество». «Международное сотрудничество» в международной и межправительственной организации («масло масленое») определяется весьма вольно, так, например, с Россией (платящей основную часть бюджета ОИЯИ, около 80%) оно вообще не считается международным. При этом поддержание и развитие собственной экспериментальной базы последние 10-15 лет принято считать не обязательными для финансирования, в отличие от «международных» обязательств. Изначально ОИЯИ, наряду с научными проблемами, решало политические задачи в свете построения социализма в странах «социалистической демократии». Таким образом, в последние десятилетия понятие «научной значимости» исследований подменяется понятием «международное сотрудничество».

Я не рассматриваю каких-то конкретных руководителей науки, а лишь общую тенденцию, весьма удобную и естественную для чиновников от науки. Для участия в зарубежных мегапроектах во-первых, не надо думать и отвечать за полученные результаты. Всегда можно сослаться на то, что научные программы разработаны в «самых развитых центрах», а мы только помогали технически их осуществлять. Во-вторых, программы столь долгосрочные, что анализ полученных результатов перекладывается на следующее поколение исследователей, а ответственность – на следующее поколение чиновников от науки.

Аналогичные тенденции есть не только в России. В общем, их можно обозначить, как доминирование политических решений над решениями научными и инженерно-техническими.

Один мой коллега, длительное время работающий в ЦЕРН по проекту будущего Большого адронного коллайдера, сравнил современные тенденции с известной историей строительства и гибели корабля «Васа». Четырехпалубный «Васа» должен был стать одним из ведущих судов шведского военно-морского флота, королевским флагманом. За ходом строительства наблюдал лично король Швеции Густав II Адольф, который давал множество дополнительных указаний. Главное, в проект вносились изменения лично монархом. В своем первом и единственном плавании «Васа» прошел всего 1300 метров и утонул. Интересно отметить, что наказания никто не понес.

Если научно-технические и инженерные решения диктуются текущей политической конъюнктурой, то неизбежно наступает критическая точка, за которой вся система становится неработоспособной, а в худшем случае аварийно-опасной. Как известно, неумеренный компромисс приводит к вырождению первоначального замысла.

Тенденции развития науки и ее роли в мире весьма неоднозначны, и особенно обидно, когда осуществляются попытки копирования далеко не лучших образцов.

Особую тревогу вызывает кадровый застой и подмена полноценной открытой научной экспертизы административно-кулуарными методами принятия решений, преимущественно нацеленных на долгосрочные «мегапроекты». Мировой опыт показывает, что даже в случае реализации «мегапроектов» необходимо делегирование ответственности и соответствующих ресурсов отдельным лидерам и коллективам для решения ими конкретных задач. К сожалению, в последнее время в ОИЯИ усилилась тенденция к принятию безответственных решений, в конечном счете, приводящих к пренебрежению национальными интересами Российской Федерации.

Введение прозрачного конкурсного финансирования научных проектов при условии персонифицированной ответственности лидеров – это единственно возможный путь плодотворных научных исследований на мировом уровне.

Балдин Антон Александрович

Источник: OPEC.RU