25.12.08
 |
Оценить по достоинству многочисленные публикации Евгения Кунина неспециалисту очень сложно. Кажется, что даже отдельные буквы в его текстах несут столько сложной информации, как будто за каждой спрятался какой-то нуклеотид из молекулы ДНК. Только войдя в дом и увидев в гостиной ученого одноколесный велосипед вроде тех, на которых разъезжают клоуны и эквилибристы, корреспондент Newsweek немного расслабился. У кого есть такой велосипед, тот не может быть совсем уж страшным, даже если коллеги называют его за глаза «Кунин Великий и Ужасный».
Кунин занимает первое место в рейтинге ученых-эмигрантов Newsweek, опубликованном в прошлом номере журнала. Сам он считает, что занял первую строчку в основном потому, что успел поработать в разных областях науки. «Вы вот в вашем рейтинге употребили слово “талантливые”. Но талант так не меряют, я знаю коллег, которые были гораздо талантливее меня, но в силу разных причин им не удалось достигнуть крупных успехов», - говорит он.
В Америку Кунин приехал в 35-летнем возрасте, за полтора месяца до распада СССР. Позади остались кандидатская на кафедре вирусологии биофака МГУ и три года исследовательской работы в Московском институте микробиологии. Его пригласили поработать в Национальном институте здоровья США. Для ученого, который занимается фундаментальными проблемами эволюции, лучше место трудно было придумать. Институт активно работал над проектом «Геном человека», целью которого была полная расшифровка человеческой ДНК. В громадном проекте участвовали множество исследовательских групп, а Кунин, интересовавшийся сравнительным анализом и эволюцией геномов, оказался в самом центре исследований.
Когда начали появляться первые расшифровки геномов, было плохо известно, как проводить сравнение геномов разных видов, какие выводы можно сделать и как их применить. Группе Кунина удалось ответить на некоторые из этих вопросов. «По счастью, ответы оказались довольно оптимистическими», - улыбается Кунин.
Сравнение геномов разных организмов позволяет исследователям «читать» записанную в них информацию и интерпретировать прочитанное, то есть предсказывать функции разных частей генома в жизни организма. Это необходимо для прогресса биологии, поскольку невозможно экспериментально проверить и сотую долю возможных гипотез. Большую часть своего рабочего времени Кунин проводит именно за рутинным анализом геномов, но движет им стремление разобраться в глобальных проблемах эволюции. Теория Дарвина, на его взгляд, нуждается в серьезных поправках. Они могут стать лучшим памятником великому английскому натуралисту. Для этого следует пересмотреть три основополагающие концепции, изложенные в дарвиновском «Происхождении видов», считает ученый.
Естественный отбор, по мнению Кунина, это «рябь на поверхности эволюционного процесса». Изменений, которые его обеспечивают, неизмеримо меньше, нежели тех, которые ни к чему не ведут. Более того, в организме могут закрепляться и положительные изменения, и те, которые в принципе могут быть вредны, но не смертельны. И закрепляться они могут чисто случайно. Например, часто бывает, что в результате какого-нибудь катаклизма в популяции выживает лишь малое число особей. «Выжил тот, кто выжил, и какие гены у него были, те мы и наследуем, - рассказывает Кунин. - И это не голословное утверждение: следы этих процессов видны при сравнении геномов». Пресловутый геном человека можно сравнить с содержимым захламленного гаража, где наряду с полезными инструментами попадается куча пустых пивных бутылок и другого мусора.
Кунин также подвергает сомнению дарвиновское положение о том, что эволюция - это постепенное накопление незначительных изменений. Наоборот, большую роль играют внезапные, резкие изменения, говорит он. Например, начало эндосимбиоза - симбиотического существования одной клетки внутри другой. Скорее всего, именно так возникла ветвь эукариот (организмов, клетки которых имеют ядра). Кунин предлагает называть такие скачки, исключительно важные для эволюции в целом, «биологическими Большими взрывами». Название выбрано не для красоты, а потому, что обнаруживается неожиданно много глубоких параллелей с одноименным космологическим явлением, положившим начало нашей Вселенной.
Единственной иллюстрацией в книге Дарвина, напоминает Кунин, был схематический рисунок древа жизни, изображающий вертикальную модель развития: в каждом узле ветка разделяется на две. «Перемычек между ветками нет, разделились так разделились», - говорит Кунин. Сейчас, однако, известно, что гены могут передаваться не только от предка к потомку, но и между представителями одного поколения. Это явление - горизонтальный перенос генов - свойственно в первую очередь прокариотам (безъядерным организмам), но есть свидетельства того, что оно сыграло важную роль и в развитии эукариот. Кунин участвовал в недавно нашумевшем открытии «Спутника» - вируса, паразитирующего на другом вирусе. Предположительно, «Спутник» обеспечивает горизонтальный перенос генов между вирусами - подобно тому, как другие вирусы переносят гены между бактериями. «Схематически эволюция больше похожа на сеть с фрагментами древовидных путей, вертикальной структуры у нее нет, скорее, из нее растут некие кусты», - говорит Кунин.
Самое же важное обобщение, по его мнению, заключается в том, что процесс эволюции намного сложнее и случайнее, чем кто-либо мог предположить в «догеномную эпоху». Кунин не устает подчеркивать фундаментальность роли случайности: «Если бы мы могли воспроизвести эволюцию, она никогда бы не повторилась в этой конкретной форме».
Сейчас Кунин руководит группой в Национальном центре биотехнологической информации (подразделение Института здоровья). «Мы [с моими коллегами из России] говорим на чудовищной смеси английского и русского научного жаргона, - смеется Кунин, - со стороны это, наверное, звучит ужасно». Центром ученые довольны: мощнейшие базы данных, стабильное финансирование. «Не знаю, что случилось бы со мной в России. Может, ушел бы в бизнес, может, остался бы в науке, - говорит Кунин, - но сделать там хотя бы половину того, что я сделал здесь, было бы совершенно нереально».
Алексей Дмитриев
Источник: «Русский Newsweek»
