Инновации на стороне

20.02.08

Статья базируется на материалах НИР «Анализ и учет социально-экономических последствий научно-технологического развития в региональном разрезе», выполненного ЦСР «Северо-Запад» по заказу ФГУ РНЦ «Курчатовский институт» в 2007 г. (руководитель исследования – В.Н. Княгинин, участники рабочей группы – Е.А. Алексеева, М.С. Липецкая, В.В. Мовилы и др.).

Для обеспечения развития экономики страны на новом этапе отечественная инновационно-технологическая система должна претерпеть существенные изменения. Прежде всего, в области государственного и  корпоративного управления научно-технической политикой (НТП).

ТРИ ТРЕНДА

Убеждать в необходимости основывать экономику страны на росте ее инновационных сегментов в России сегодня, пожалуй, уже никого не нужно. Важнее понять, как пойдет этот рост. Сразу констатируем: развитие современной инновационно-технологической системы нашей страны во многом осуществляется и будет происходить в русле общемировых трендов, безусловно, со своей национальной спецификой. 
Изменения в мировой инновационной среде сейчас происходят по трем направлениям, так или иначе завязанным на государственное и корпоративное управление НТП.

Первое. В развитых странах государство, создав экономическую и правовую среду для преимущественного инновационного развития экономики, понемногу уступает главенство в определении НТП бизнесу, в первую очередь, крупному. Корпорации, предъявляя спрос на высокотехнологичный продукт, сами – и чем дальше, тем больше – оплачивают расходы на его получение, становясь, таким образом, основным двигателем инновационной активности в глобальной экономике. В США доля государства в расходах на НИОКР в 2003 г. составила всего 30% по сравнению с более чем 50-процентной долей, приходящейся на госфинансирование в начале 1980-х гг. Все больше расходов на НИОКР берет на себя бизнес и в Европе. Если в начале 1990-х гг. в Великобритании и Франции свыше 50% затрат на НИОКР финансировало государство, то в 2003 г. эти параметры снизились до 30 и 39%, соответственно, а за последние годы упали еще больше.

По данным аналитиков из американской Booz Allen Hamilton, 1000 компаний – мировых лидеров по объему расходов на НИОКР потратили на эти цели в 2005 г. в общей сложности 407 млрд долларов, тогда как в 2004 г. – 384 млрд. Это значит, что только за период 2004-2005 гг общий прирост ниокровских расходов крупнейших корпораций мира составил 4,2%. В целом доля частных инвестиций в расходах на научно-исследовательские и конструкторские разработки в «странах золотого миллиарда» сегодня вплотную приблизилась к 70%.

Второй важный тренд связан с происходящими изменениями в подходах к управлению НТП в самих корпорациях. Создание технологий внутри крупных компаний (или под их прямым управлением) становится неотъемлемой частью бизнес-процессов наиболее конкурентоспособных корпораций. Зачастую R&D-департаменты компаний благодаря не только большим финансовым возможностям, но и гибкости и приспособляемости к потребностям рынка, опережают вузы и НИИ не только по объемам средств, идущих на ведение разработок, но и по выводу готовых продуктов на рынок.

В этой ситуации кардинально меняется роль традиционных исследовательских структур – университетов, академических и отраслевых НИИ – они все чаще вовлекаются в инновационную деятельность корпораций, становясь частью их научно-технической политики. Компании, отказываясь от ниокровского изоляционизма, выступают заказчиками для научных центров, формируя кластерные пулы разработчиков из кафедр профильных вузов, НИИ и КБ для совместной работы над определенными проектами, оставляя за собой управляющую функцию («дирижирование»).

В итоге такого взаимодействия за последние три года корпорации сократили расходы на собственные НИОКР с 4,5% до 3,5% от суммы продаж, в то время как объем ниокровского аутсорсинга вырос с 20% до 35%. Такие показатели демонстрирует, к примеру, американская компания NineSigma. Отказался от безусловного приоритета внутренних НИОКР и расширил сотрудничество с независимыми разработчиками и такой транснациональный гигант как Procter & Gamble¹. В компании создан отдел технической разведки численностью 40 человек, в задачи которого входит поиск и заключение контрактов с независимыми разработчиками новых идей по всему миру. Кроме того, P&G при содействии фармацевтической компании Eli Lilly создала специальный сайт – InnoCentive.com, в базу данных которого вошло более 70 тыс. инновационных разработчиков. В мире появились даже целые компании, действующие по принципу инновационно-технологических брокеров – «держателей» исследовательских сетей. Та же NineSigma создала базу данных научно-исследовательских институтов, исследовательских центров, входящих в различные компании, а также независимых ученых и разработчиков, включающую более 1,5 млн специалистов. Она используется для поиска инновационных идей и рекрутинга участников проектных групп, разрабатывающих новые технологии по заказам клиентов NineSigma.

Еще один тренд, определяющий развитие мирового инновационного сектора – глобальная миграция центров промышленного производства (основного современного потребителя инновационной продукции) и последующее за этим перемещения центров НИОКР. Основной движущей силой таких перемещений также выступают транснациональные корпорации.

Сначала перемещение производства затронуло низкотехнологичные отрасли – добычу и первичную обработку природных ресурсов. Затем в страны-поставщики ресурсов потянулись крупные металлургические компании, в районы заготовок леса переместилась лесопереработка (это очевидно и по происходящим на российском Северо–Западе изменениям в лесной отрасли). Все это обуславливается стремлением корпораций быть ближе к ресурсной базе, а также к крупным портам, упрощением логистики, то есть доступа товара к своим потребителям. Наиболее привлекательными странами для переноса ресурсоемких производств на сегодняшний день считаются страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай). Нефтегазохимические производства размещаются в районах, богатых сырьем: тех же странах БРИК, на арабском Востоке, в Пакистане, Вьетнаме, а теперь все больше и в Африке.

В настоящий момент именно в этих странах размещаются крупнейшие исследовательские технологические центры ресурсных отраслей (нефтегазовый технопарк в ОАЭ, исследовательские и разработческие центры технологического оборудования для горнодобывающей промышленности и металлургии – в КНР, центры биотехнологий в Бразилии и т.д.).

В последнее десятилетие изменения в мировой экономической географии уже происходят и в наиболее технологичных отраслях. Развивающиеся страны все чаще выступают в качестве зон аутсорсинга и оффшоринга в автомобилестроении, судо- и самолетостроении, точном машиностроении, электронике и IT-индустрии. По оценкам McKinsey, автомобилестроение и дальше будет перемещаться в страны БРИК, а массовое гражданское крупнотоннажное судостроительное производство – из Европы и Японии в Корею и Китай. Там уже за последние 20-30 лет сформировались технологические центры судостроения, автомобилестроения, энергомашиностроения и проч.

Пространственное перераспределение центров рынков вызывает миграцию и инновационно-технологических центров. Близость к заказчикам и рынкам (а рынки развивающихся стран становятся и основными центрами потребления) является залогом их долгосрочной конкурентоспособности. Причем речь идет в том числе и о коммуникационной, институциональной и культурной доступности. Привлекательность для аутсорсинга Китая и Индии основана, среди прочего, и на широкомасштабном распространении там английского в качестве языка образования, исследований и технической документации, что существенным образом снижает коммуникационные барьеры. С 1993 г., когда Motorola основала свою первую иностранную научную лабораторию в Китае, число таких НИОКР-представительств только в этой стране выросло до 700. В Индии одна из крупнейших ТНК мира – General Electric – наняла более 2400 человек для разработок в сфере авиационных двигателей, потребительских товаров длительного пользования и медицинского оборудования. Фармацевтические компании Astra-Zeneca, Eli Lilly, GlaxoSmithKline, Novartis, Pfizer и Sanofi-Aventis проводят в Индии клинические исследования . Все это способствует не только активному развитию процесса трансфера технологий в эти страны, но и созданию там собственных технологических платформ, что позволяет им достигать конкурентных позиций на мировом рынке технологий: формирующиеся там центры производства технологий начинают ориентироваться уже не столько на внутреннее потребление, сколько на глобальный рынок. 

В РОССИИ – И ПОХОЖЕ, И ПО-ДРУГОМУ

Какова же ситуация в нашей стране? Во-первых, можно констатировать, что инновационно-технологическая система России, оставаясь оригинальным самостоятельным участником, все более вовлекается в глобальную инновационную систему. Конечно, еще многое предстоит сделать, чтобы наша инновационная среда стала такой же удобоваримой почвой для бурного роста технологий, как и в развитых странах. Необходимо окончательно определиться с правом на интеллектуальную собственность, дав свободу высшей школе для развития на своей базе множества мелких компаний – гумуса общего инновационного роста, соответственно, законодательно закрепить налоговые и прочие преференции, питающие этот рост, не зацикливаясь на специальных зонах и т.д. Но общий тренд уже заметен.

Происходит заметное перераспределение объема средств на науку и НИОКР от государства в пользу корпораций. К примеру, затраты «Норильского никеля» на НИОКР в 2,5 раза превышают все расходы МГУ на научные исследования². Уже сегодня миллиардные бюджеты на исследования тратятся нефтяными, газовыми, металлургическими компаниями. Но еще большие объемы средств на новые знания и технологии начинают выделяться государством не напрямую через бюджет, а через создаваемые государственные корпорации. Трехлетний бюджет «Роснанотехнологий» превышает 150 млрд рублей – а ведь эти деньги целиком предназначаются на развитие новых технологий. Немалую долю средств на НИОКР обещают выделить «Росатом» и «Ростехнологии», испытывающие огромное давление глобальной конкурентной среды.

Государственным корпорациям предстоит выстроить исследовательскую работу внутри себя между поглощенными разнопрофильными компаниями. Безусловно, в условиях большой корпорации налаживание, прежде всего, внутрикорпоративного аутсорсинга – между производственными и исследовательскими компаниями – будет происходить быстрее. Крупные российские корпорации, «приватизировавшие» многие профильные отраслевые вузы, также работают с ними по принципу внутрикорпоративного аутсорсинга. Но перспективные идеи могут разрабатываться и на стороне, как делают тот же «Норильский никель» и МГУ по водородному проекту. Для поиска свежих идей есть свои отделы в «Базэле», «Русале» и других крупных отечественных коопорациях. Не чураются этого и банковские структуры: в «ВТБ» успешно работает инвестиционное подразделение, в чьи обязанности входит поиск новых идей и оформление их в венчурную оболочку.

Меняются сами факторы развития инновационно-технологической сферы. Самые передовые, развитые российские отрасли уже прошли первую стадию построения инновационно-технологического блока в новой парадигме. Во многом этот этап связан с выходом на отечественные рынки мировых лидеров - поставщиков оборудования и сервисных компаний, которые стремятся разместить свои сервисные центры ближе к рынкам сбыта.  Например, в Кузбасс уже пришли крупные поставщики горно-шахтного оборудования - JOY (США/Великобритания), DBT и Eickoff (ФРГ), Glinik и Fazos (Польша) и др. В ХМАО и ЯНАО в бурении работают Parker Drilling, Pride, KCA Deutag, ENI-Agip, Nabors. В Иркутске, Архангельске и Вологде развернуты сервисные центры поставщиков лесозаготавительной техники.

На следующем этапе, с ростом рынка потребления технологически сложной продукции, следует ожидать размещение в российских регионах высокотехнологичных производств в качестве аутсорсинга. Речь идет о целых промышленных отраслях, использующих отечественную квалифицированную рабочую силу и зарубежные технологические платформы. Далее на этих рынках начнут возникать научные центры, разрабатывающие высокотехнологичный продукт. Причем, новые научно-технологические модули будут создаваться уже на другой институциональной основе, где роль глобальных игроков будет особенно велика.

Таблица 1. Этапы развития традиционного и нового инновационно-технологического модуля в РФ

Сегодняшнее развитие российской экономики по-новому рисует карту функциональных макрозон страны. Меняется география основных отраслей специализации промышленности. По-новому переорганизуется транспортный каркас. Выстраиваются кластеры логистических и транспортных услуг. 
Происходит сдвиг производств в новые регионы страны. Так, в сырьевых секторах экономики мировой «сырьевой суперцикл» вкупе с исчерпанием разведанных ресурсов толкает к раскрытию все новых источников сырья. В связи с этим появляются новые зоны сырьевого освоения, преимущественно на севере и востоке России.

Соответственно смещению зон добычи меняется география размещения основных производственных мощностей. Перемещаются и крупнотоннажные сырьевые производства, осуществляющие первичную переработку углеводородов, — производство минеральных удобрений, синтетических каучуков, техуглерода, капролактама и проч. Их загрузка (а большая часть их продукции идет на экспорт), достигает предела. Новые мощности ставятся на запланированных еще во времена СССР производственных площадках в Тобольске или Сургуте, либо на площадках рядом с крупными транспортными узлами в непосредственной близости от экспортных рынков и в точках, удобных для подключения к газопроводам. Также в связи с исчерпанием эффективных разрабатываемых месторождений железнорудного сырья, в первую очередь, на Урале и в Сибири, ставится вопрос о переносе металлургических мощностей (либо создания новых) на cевер и восток страны.

Рост внутреннего рынка создает условия для наращивания сектора машиностроения, с одной стороны, ориентированного на конечное потребление (например, автопроизводство и производство автокомпонентов), с другой стороны, на инвестиционное потребление (продукция тяжелого машиностроения и металлообработки). Фактически сформировался кластер автокомпонентов в центральном и северо-западном регионах России.

В русле мирового тренда пространственное перемещение рынков потребления высокотехнологичного продукта повлечет за собой миграцию и научно-технических модулей. Более динамичны будут научно-технологические центры, работающие на либерализованные рынки, интегрированные и корпоративно, и институционально в глобальную экономику. Если центры, ориентированные на промышленное потребление, будут следовать за добывающими и машиностроительными производствами в новые российские регионы, то компании, ориентированные на поставку технологических решений на рынках конечного потребления (то же автомобилестроение), в перспективе будут концентрироваться в вблизи крупных потребительских рынков – Москвы, Петербурга, других больших городов. Для защищенных же рынков, прежде всего, оборонной, космической, атомной промышленности, судо- и авиастроения, в среднесрочной перспективе более характерным останется сохранение прежней, сложившейся на предыдущем этапе развития страны научной базы, стационарной как географически, так и институционально.

Правда, и в первом, и во втором случае для размещения инновационно-технологияеских кластеров на российских территориях придется всерьез заняться средовым обустройством последних, организацией на них специализированных рынков образовательных услуг и труда. В мире уже четко выражена тенденция, когда высокотехнологические кластеры фактически формируют определенную организацию тех мест, где они локализованы (появляются «информационные», «био-»  города, «аэротрополисы» и проч.).

Пока же сдвиг промышленности на восток  не обеспечен в достаточной мере инновационной инфраструктурой. Практически все крупные объекты инновационной инфраструктуры сконцентрированы в западной части России, преимущественно в городах-миллионниках. В тоже время перед старопромышленными регионами встанет другая проблема: там не будет хватать. прежде всего, новых индустриальных парков для размещения новых предприятий («гринфилдов»), а также технопарков для отработки технологий. Для них встанет чрезвычайно остро вопрос о том, как удержать на своей территории инновационно-технологические модули фактически уже эмигрировавших отраслей.

БАРЬЕРЫ ДЛЯ ИННОВАЦИЙ

Создание новых научно-технологических центров на территории страны потребует решения ряда существенных проблем и будет проходить несколько стадий своем развитии. 
Создание и развитие новых НТ-кластеров необходимо будет обеспечивать в условиях, когда рынок потребления российских инновационных технологий еще не будет оформлен окончательно. В своей массе отечественные потребители инноваций пока еще не готовы выступать в роли полноценного заказчика: для этого нужно время, поэтому разработчики научной продукции должны ориентироваться на будущие потребности рынка.

Большинство корпораций, которые способны у нас выступить драйверами научно-технологического развития, до сих пор не сформировали внутри себя систему «управления знаниями». Между тем, крупнейшие западные компании, действуя в стратегии и по канонам технологии «управления знаниями», включили в собственную систему обмена инновационно-технологическими и научными знаниями ведущие российские технические вузовские/исследовательские центры. ТНК развернули в России свои исследовательские подразделения, которые формируют костяк российского инновационного сектора экономики³. Целью корпораций является, в первую очередь, снижение себестоимости исследований за счет привлечения к работе более дешевых высококвалифицированных кадров, а также получение сравнительно недорого доступа к разработкам российских научных организаций. Исследования, которые проводят подразделения этих ТНК, носят в основном прикладной характер.

Барьером развития инновационно-технологического сектора является также дефицит в стране научных кадров, обладающих необходимой квалификацией. По количеству работников сферы исследований и разработок Россия занимает 5-е место в мире – 144 занятых исследованиями и разработками на каждые 10000 чел. При этом по доле расходов на НИОКР в ВВП мы занимаем 24-е место в мире (данные на 2004 г.). По индексу цитирования научных работ и количеству выданных патентов Россия занимает одни из последних позиций среди стран ОЭСР, что показывает неэффективность исследовательского труда российских ученых.

Дефицит научных кадров будет только нарастать. Так, по данным Агентства социальной информации, на сегодня не более 10% выпускников российской аспирантуры остается в дальнейшем в науке. Среднее время пребывания молодого ученого в науке составляет 6-7 лет, причем 4 из них можно отнести ко времени написания диссертации. Треть штатных преподавателей российских вузов – люди старше 60 лет.

Еще одна проблема заключается в том, российские вузы сейчас не являются значимыми игроками на рынке технологий. Исследовательская и образовательная деятельность в российских вузах разделена – в отличие от американских и европейских моделей исследовательских университетов, где магистранты имеют намного больше возможностей участвовать в разработках, чем их российские коллеги. Доля вузов в общероссийском рынке исследований и разработок пока не превышает 5 %, причем в основном это исследования, финансируемые государством, а не бизнесом. В структуре затрат самих вузов траты на исследования составляют несколько процентов, что существенно ниже доли затрат на разработки в бюджетах наиболее сильных мировых университетов.

Проблема развития сектора состоит и в том, что традиционные отраслевые вузы и НИИ находятся вне центров рынков, на которых, в свою очередь, концентрируются заказчики инновационно-технологические решений. Например, многие профильные вузы, ведущие подготовку по химическим специальностям (РГУ нефти и газа им. Губкина,  Российский химико-технологический университет им. Менделеева, Московская государственная академия тонкой химической технологии им. Ломоносова, Открытый университет, Текстильный университет и др.), расположены в Москве.  При этом в Астрахани, Воронеже, Омске, Рязани, являющихся относительно крупными центрами нефте- и газохимии, своих химико-технологических вузов и даже соответствующих факультетов нет.

Значительная нагрузка в решении всех этих сложных проблем ляжет на корпорации. Задача  же государства – осуществление координации развития научно-технологического модуля посредством «мягких» способов управления, среди которых кластерная политика и общестрановой и региональный форсайт. Но, прежде всего, государство своими действиями должно убедительно продемонстрировать интерес к осуществлению внятной технологической политики.

Источник: «Российскоe экспертноe обозрениe»