Наука и технологии |
Опора на собственные силы27.11.08 Российская отрасль энергетического машиностроения консолидировалась, и сегодня, в период бума на энергетическое оборудование, энергомашиностроители имеют шанс на бурное развитие. Но без государственной поддержки реализовать его невозможно. Михаил Сидоров
Повышенный спрос на энергетическое оборудование наблюдается во многих странах, включая Россию. Причем в нашем холодном климате вопрос обеспечения электростанций необходимым оборудованием стоит острее, чем где бы то ни было. По оценкам Анатолия Чубайса, которые он сделал, еще стоя у руля РАО «ЕЭС России», 90% действующего турбинного оборудования в РФ находится в эксплуатации более 15 лет, треть служит более 35 лет. А за пределами паркового ресурса — допустимого срока эксплуатации — оказались более 25% мощностей. В целом 39% установленной мощности всех электростанций в России являются устаревшими, в том числе40% — на ТЭС и более 50% — на ГЭС. Усугубляет ситуацию устойчивый рост энергопотребления, который наблюдается в стране последние восемь лет. Большой проект по развитию советской электроэнергетики 1950-х годов, во многом определивший ныне существующую конфигурацию отрасли, реализовывался из расчета увеличения спроса на электроэнергию в пять раз —с тогдашних 0, 2 трлн до 1 трлн кВт/ч. Этот уровень был превышен в 1990 году (1, 074 трлн кВт/ч). В 1990-х по известным причинам потребление существенно сократилось — почти на четверть, но сегодня оно снова находитсяна пике. При этом в начале 2000-х на федеральном уровне была допущена весьма серьезная ошибка. Согласно прогнозам, заложенным в Энергетическую стратегию России (принята правительством в 2003 году), приростэлектро потребления в 2000–2005 годах должен был составить 46–50 млрдкВт/ч. А в действительности спрос увеличился на 73млрд кВт/ч — план был «перевыполнен» на 50%. В ряде энергосистем — в Московской, Ленинградской и Тюменской — в условиях пика электропотребления в зимний период уже возникал дефицит генерирующих мощностей. И спрос на электроэнергию продолжает уверенно расти —примерно на 3% ежегодно.
Разумеется, эта ситуация не за один день возникла. Уже упоминавшийся эксглава РАО ЕЭС начал «рисовать кресты» — прогнозировать возникновение дефицита электроэнергии —еще в начале 2000-х. Ни сами энергетики, ни энергомашиностроители, ни, собственно, правительство не сидели сложа руки. С опозданием, вызванным недостатком финансирования, но всетаки были проведены (и проводятся сейчас) необходимые регламентные работы. А в энергетике, как отмечают в Минпромторге, «ремонт — основа жизнеспособности производства». Медленнее, чем хотелось бы, но все же вводились (и вводятся) новые мощности —чего только стоят Северо-Западная ТЭЦ и Бурейская ГЭС. Всего с 1990-го по 2007 год в стране было введено 24,6 ГВт новых мощностей, преимущественно на тепловых электростанциях. А суммарная установленная мощность всех российских электростанций зоны централизованного энергоснабжения составляет 210, 8 ГВт (по состоянию на 31 декабря 2006 года). Долгосрочная политика государства в электроэнергетике и, соответственно, энергетическом машиностроениив значительной степени определена в Генеральной схеме размещения объектов электроэнергетики в РФ до2020 года, одобренной правительством в феврале 2008-го. Одной из задач реализации Генеральной схемы как раз и является 100 процентное обеспечение энергетическим оборудованием как существующих и строящихся, так и запланированных к строительству электростанций всех типов.
По прогнозу, на который опирается Генсхема, к 2020 году объем электропотребления в России повысится до уровня 1, 71 трлн кВт/ч по базовому сценарию и до 2 трлн кВт/ч (то есть вдва раза по сравнению с нынешним объемом) — по максимальному (см. график 1). Таким образом, с учетом роста энергопотребления и потребностей в замене устаревшего оборудования с 2006-го по 2020 год, по данным Минпромторга РФ, в России необходимо ввести 218, 4 ГВт генерирующих мощностей — примерно столько же, сколько находится в эксплуатации сейчас. Из них на тепловые станции (газовые и угольные), а это основа российской энергетики, придется 160 ГВт. В атомной энергетике должно быть введено 32, 3 ГВт, на гидроэлектростанциях и гидроаккумулирующих станциях — 25, 9 ГВт. Все это потребует 11, 6 трлн рублей (около 50 млрддолларов) инвестиций. А объем российского рынка генерирующего оборудования с 2006-го по 2020 год, попредварительным оценкам, составит 6–8 трлн рублей (порядка 26–34 млрд долларов), в том числе 1,5 трлн рублей (более 6 млрд долларов) по проектам малой энергетики на Дальнем Востоке и Юге России. Таким образом, в стране сформировался колоссальный спрос на энергооборудрование: в ближайшие годы требуется не только заменить и модернизировать огромную часть старых энергоагрегатов, но и существенно ускорить введение новых мощностей. В свою бытность главой государства Владимир Путин в послании президента России 2007 года назвал решение этих задач «реализацией второй масштабной электрификации страны». Рассмотрим, насколько российское энергетическое машиностроение готово для выполнения столь масштабной задачи и насколько благоприятна для этого ситуация на рынке.
Из рук в руки
В последние годы объем мирового рынка энергетического оборудования неуклонно растет. Если в 2004 году он оценивался в 60 млрд долларов, то в прошлом году был взят показатель в70 млрд (в сопоставимых ценах). А к 2012-му, по расчетам Минпромторга РФ, рынок должен увеличиться почти на треть и составить уже 90 млрд долларов. Царят в этом сегменте три игрока — General Electric, Siemens иAlstom, которые занимают доли в 24, 16и 10% соответственно. Серьезную конкуренцию в последние годы транснациональным корпорациям составляют ряд компаний из развивающихся стран. Например, индийская BHEL, китайский Харбинский завод по производству турбин и даже иранские предприятия. Российские производители занимают 2% мирового рынка, и эта доля не меняется с 2004 года. Надо сказать, что это весьма скромный результат, учитывая, что в свое время на ССС Рприходилась десятая часть всего производимого на планете энергооборудования. Но, по прогнозам Минпромторга, к 2012 году картина должна существенно измениться в пользу наших энергомашиностроителей. В частности, предполагается, что они сумеют расширить свое присутствие на рынке до 8% (или до 7, 2 млрд долларов, см. график 2). Конечно, прогноз базируется в первую очередь на росте внутренних заказов и увеличении мирового рынка в целом, о чем говорилось выше. Кроме того, предполагается, что буквально на порядок должен повыситься объем инвестиций в отрасль — с 7, 4 млрд рублей в 2007-м до 70–90 млрд в 2012 году, что, в общем-то, говорит о начале ренессанса в российском энергомашиностроении (см. график 3). Но основой для этого ренессанса и одним из главных факторов роста, по мнению ведущего эксперта УК «Финам Менеджмент» Дмитрия Баранова, является благополучное завершение консолидации отрасли. После долгого периода разброда и шатаний «в общих чертах» структура российского энергетического машиностроения к сегодняшнему дню определилась, и в обозримом будущем никаких серьезных изменений в ней не предвидится. В настоящее время отрасль составляют более 230 предприятий и организаций, где работают 93 тыс. человек. И все сколько-нибудь значимые активы, по выражению эксперта, «уже надежно прибраны к рукам какими-либо крупными — частными или государственными — корпорациями».
До недавнего времени ведущие предприятия отрасли, в том числе производящие оборудование для АЭС, постоянно меняли хозяев. После развала СССР и, в частности, советского Минэнерго активы отрасли оказались разрозненными, кооперационные связи, а с ними и единые технологические цепочки по созданию «от и до» ТЭС, ГЭСи АЭС были разорваны. И для налаживания эффективного производства в отрасли было необходимо создавать эти цепочки заново. Столь благородная цель вдохновиламногих предпринимателей: основателя Энергомашкорпорации Александра Степанова, который поначалу установил контроль над 80% производства в отрасли, владельца «Интерроса» Владимира Потанина, создавшего концерн «Силовые машины» (СМ), который, в свою очередь, отвоевал лучшие предприятия у Энергомашкорпорации и сконцентрировал у себя львиную долю производства газовых, паровых и гидравлических турбин, гидро и турбогенераторов. А в Энергомашкорпорации остались предприятия «Белэнергомаш», «Чеховэнергомаш», «ЭМКАтоммаш», «Уралгидромаш», «Сибэнергомаш», и все вместе они сосредоточили свои усилия на проектах малой энергетики. Стоит вспомнить и Каху Бендукидзе, в начале 2000х — основателя ОАО «Объединенные машиностроительные заводы» (ОМЗ), куда, помимо прочего, вошли флагман российского атомного машиностроения — «Ижорские моторы», а также отечественные монополисты по строительству АЭС за рубежом — «Атомэнергоэкспорт» и «Атомстройэкспорт». Вспомним и попытки Siemens выкупить 74, 7% акций «Силовых машин» в момент объединения концерна с ОМЗ, и то, как Федеральная антимонопольная служба не дала на это добро, чем расстроила и сделку с Siemens, и объединение «Силмаша» с ОМЗ. Относительный порядок в отрасли начал устанавливаться года три назад, когда Газпромбанк получил контроль над ОМЗ. Компания к тому времени объединяла завод Уралмаш (тяжелое машиностроение), верфи «Красное Сормово», «Ижорские моторы» (монопольный изготовитель корпусов реакторов и другого оборудования для АЭС), компанию «ОМЗ — Спецсталь» (производитель уникальной заготовки для машиностроения), чешскую компанию Skoda JS (с советских времен и по советским технологиям производит компоненты для ядерных реакторов) идругие производства. А в 2007 году глава «Северстали» Алексей Мордашов стал владельцем контрольного пакета «Силовых машин» — крупнейшей компании отрасли. При этом блокирующий пакет (25% плюс одна акция) достался корпорации Siemens. В состав СМ входятЛенинградский металлический завод(производит турбины большой мощности, в том числе для АЭС), Завод турбинных лопаток, «Электросила» (генераторы и электромоторы), Калужский турбинный завод (турбины малой исредней мощности) и др. Как основные акционеры концерна, Мордашов и Siemens договорились о разграничении полномочий в компании. В зону ответственности команды «Северстали» вошли стратегия развития и инвестиции. А Siemens взял на себя операционное управление и технологическое обеспечение. Среди других крупных и, соответственно, «надежно прибранных к рукам» активов отрасли следует отметить ЗАО «Уральский турбинный завод», производящее как теплофикационные (для комбинированной выработки электричества и тепла), так и конденсационные турбины (исключительно для выработки электричества), а кроме того, еще и газоперекачивающие агрегаты и энергетические газотурбинные установки. В начале 2000-х годов этим предприятием завладела небезызвестная группа компаний «Ренова» Виктора Вексельберга. Следует упомянуть и холдинг «ЭМАльянс» (ЭМА), созданный в 2004 году бывшим менеджером группы МДМ Евгением Туголуковым. Эта компания объединяет таганрогский завод «Красный котельщик» (крупнейший в стране производитель котельного оборудования для электростанций), подмосковное предприятие «ЗиОПодольск» (выпускает оболочки для ядерных реакторов и теплообменное оборудование для АЭС, является единственным в России производителем парогенераторов для атомных блоков) и инжиниринговую компанию «Зиомар», специализирующуюся на решениях в области атомной энергетики. Реакция слиянияСущественные изменения произошли в сфере атомного машиностроения. Заручившись поддержкой правительстваи президента, Сергей Кириенко на посту главы Федерального агентства Росатом, а с 2007 года — на посту гендиректора госкорпорации «Росатом» сумел консолидировать наиболее важные активы в руках государства, за что журналисты назвали его «коллекционером атомов». По сути ему удалось воплотить в жизнь давнишнюю идею Евгения Адамова, руководителя Минатомав 1990-х годах. Будучи министром, Адамов планировал создать суперкомпанию — монополию, контролирующую весь цикл производства в атомной энергетике, — от добычи и переработки урана до производства и поставок энергооборудования и эксплуатации атомных станций. При Кириенко такой компанией стал «Атомэнергопром», на 100% принадлежащий госкорпорации «Ростатом», который, в свою очередь, принадлежит государству и управляет активами от его лица.
В 2007–2008 годах в «Атомэнергопром» вошли 89 предприятий, которые, как и предполагалось, закрываютвесь сектор атомной энергетики. Стоимость активов суперкомпании оценивается в 40–50 млрд долларов. Среди «вошедших» выделим «Техснабэкспорт» (обогащение урана), ТВЭЛ (производство ядерного топлива), энергомашиностроительный субхолдинг «Атомэнергомаш».
Отдельно отметим, что благодаря проведенной реформе (впрочем, она продолжается до сих пор) государство вернуло себе контроль над всеми монопольными производителями атомной отрасли. Так, концерн «Росатом» приобрел контрольные пакеты акций «Атомстройэкспорта» (компания сейчас располагает заказами, составляющими около 20% объема мировогорынка строительства АЭС), «Ижорскихмоторов», блокирующий пакет акций «ОМЗ — Спецсталь». «Атомэнергомаш» создал СП с «ЭМАльянсом». Атомное крыло ЭМА —завод «ЗиОПодольск» и компания «Зиомар» — было объединено в субхолдинги названо «ЭМАльянс — Атом». 50% плюс одну акцию этого субхолдинга приобрел «Атомэнергомаш». Впоследствии «ЭМАальянс» продал 25% акций СП уже упоминавшейся группе «Ренова». Как неоднократно заявлял Сергей Кириенко, без государственного контроля над предприятиями — монополистами атомной отрасли невозможно гарантировать поставки их продукции, а без этого, в свою очередь, невозможно выполнить программу строительства АЭС в России и за рубежом. В то же время госкорпорация «Росатом» не собирается устанавливать контроль над «Силовыми машинами», которые также производят оборудование для АЭС. «Росатому» достаточно того, что у этой компании появился стратегический частный инвестор — «Северсталь». Между тем, согласно ФЦП «Развитие атомного энергопромышленного комплекса России на 2007–2010 годы и на перспективу до 2015 года» и Генсхеме размещения объектов электроэнергетики до 2020 года, начиная с 2011 года российским машиностроителям необходимо начать ежегодно выпускать по четыре комплекта для ядерных энергоблоков (сейчас — не более двух), чтобы к 2020 году успеть построить запланированные 26 новых энергоблоков на территории страны и 12 — по зарубежным заказам. Выполнить эти задачи необходимо, чтобы, во-первых, увеличить долю российских АЭС в общем объеме генерации с 16 до 20% доv2020 года (запасы газа не бесконечны), а во-вторых, чтобы укрепить свои позиции на мировом рынке.
С этой целью субхолдинг «Атомэнергомаш» создал на базе завода «ЗиОПодольск» СП с Alstom по производству турбин для АЭС. По соглашению стороны инвестируют в совместное предприятие к 2011 году около 300 млн евро. При этом Alstom передаст в СП передовые технологии, которыми не владеет Россия (подробнее о новых технологиях мы расскажем ниже). Предполагается, что российско-французские турбины будут устанавливаться на новых АЭС в нашей стране, а также на техстанциях, которые российские предприятия будут возводить за рубежом. Например, в Китае, где «Атомстройэкспорт» может получить заказы на строительство 6–8 энергоблоков. В то же время ОАО «Интелэнергомаш», входящее в Атомэнергомаш, приобрело за 7, 5 млн евро контрольный пакет чешского производителя трубопроводной арматуры для АЭС —компании Arako. В будущем ОАО рассчитывает занять до 50% российскогорынка арматуры малых диаметров. Объем этого рынка в настоящий момент, по разным оценкам, составляет от 50 млн до 100 млн долларов в год, а в ближайшие пять лет может достичь 220 млн долларов. Как заявляют в «Атомэнергомаше», компания и впредь намерена локализовать передовые зарубежные технологии на СП в России, а также приобретать зарубежные предприятия — и то и другое является приоритетным направлением деятельности субхолдинга. По прогнозным данным, совокупный объем заказов на продукцию атомного энергетического машиностроения в период до 2020 года составит более 1, 3 трлн рублей (около 5, 5 млрд долларов). Изо всех сил
Таким образом, активы во всех секторах российского энергетического машиностроения были консолидированы. Но, как отмечают эксперты, государство, выражающее готовность помочь в развитии как своих активов, так и частного сектора, еще не определилось с политикой в отношении энергомаша. Есть ФЦП по развитию атомной энергетики, есть Генсхема размещения энергетических объектов, ноконкретных планов развития именно энергетического машиностроения на сегодняшний день не существует. Минпромторг РФ должен разработать и предоставить в правительство Стратегию развития энергомашиностроения РФ на 2009–2020 годы и на перспективу до 2030 года только к декабрю. Правда, сами энергомашиностроители на это не особенно жалуются. Разве что «Атомэнергомаш» в SWOT анализе указал, что угрозами его безбедному существованию являются: неопределенность стратегии «Атомэнергопрома» по энергетическому машиностроению; слабая промышленная политика и государственное регулирование отрасли в сферах защиты рынка, поддержки экспорта и реализации программ технического перевооружения и НИОКР и так далее.
В целом же в отрасли, можно сказать, царят вполне жизнерадостные настроения. Спрос только увеличивается, заказы расписаны на годы вперед, цены, естественно, растут — и в России, и во всем мире. В таких условиях рынок энергетического оборудования окончательно превратился в «рынок продавца», и, как выразился один из функционеров отрасли, «что бы мы ни произвели — все купят». Зато такая ситуация изрядно беспокоит покупателей — энергетиков и, собственно, государственных мужей. Ибо загрузка под завязку ныне существующих производств еще не гарантирует ни поставок нужного оборудования в необходимых объемах в срок, ни его качества, ни — тем более — получения надлежащего сервиса.
Отдельную проблему, по словам директора по перспективному развитию «Мосэнерго» Юрия Кучерова, составляет тот факт, что в России практически не производится вспомогательное оборудование — компрессоры, насосы. Эту технику также приходится закупать за рубежом, причем у множества поставщиков, что создает сложности в проведении технической политики, унификации техтребований. Поэтому, отметил Кучеров, несмотря на консолидацию отрасли, на российском рынке остро ощущается нехватка энергомашиностроительных компаний, которые могли бы организовывать полный цикл строительства энергообъектов под ключ, как Siemens, GE и Alstom.
В Минпромторге подтверждают: проблемы с некоторыми видами оборудования и сервисами существуют. И вместе стем прогнозируют, что при нынешних темпах развития энергомашиностроительных предприятий в недалекой перспективе и энергетики, и, соответственно, вся страна могут столкнуться с проблемой нехватки даже той техники, которую наши энергомашиностроители небез успеха сегодня производят. Например, потребность в газовых турбинах(мощнее 30 МВт) на период до 2010 года, если следовать Генсхеме размещения энергообъектов, составляет 15,5 ГВт. Нореально российские производители смогут обеспечить лишь 5 ГВт. Следовательно, дефицит составит 10, 5 ГВт — более двух третей от потребностей. Дальше — хуже. Основной объем вводов мощностей запланирован на 2011–2015 годы. И в этот период дефицит газовых турбин составит уже 17,4 ГВт, к нему прибавится дефицит паровых турбин — более 28 ГВт и мощностей для АЭС — 6,1 ГВт. А также будет наблюдаться острая нехватка генераторов для ТЭС и ГЭС, котлов для паровых станций и котлов-утилизаторов. В значительной мере сохранится дефицит и в следующей пятилетке. Будет нехватать и паровых, и газовых турбин, и генераторов. Заметно усложнится ситуация в атомной энергетике (дефицит — 14,1 ГВт), впервые возникнет дефицит гидравлических турбин (4,3 ГВт, см. таблицу 1). При этом, как заявляют в Минпромторге, потребности в мощностях гидрогенерации и атомной энергетики «теоретически могут быть полностью обеспечены существующими возможностями отечественной промышленности». Проблемы с гидравлическими турбинами (сравнительно небольшие) грозят лишь после 2015 года, и у производителей еще достаточно времени, чтобы их предотвратить и нарастить соответствующие мощности. А что касается атомной энергетики, то основанием для оптимизма служит ныне проводимая реформа отрасли (о чем рассказывалось выше), которая, как предполагается, скоро начнет давать позитивные результаты.
Чего, к сожалению, нельзя сказать осфере тепловой генерации. Без импорта турбин для ТЭС мы не могли существовать раньше, не можем сейчас и не обойдемся в будущем. Но делать основную ставку на импорт никому не представляется целесообразным. Вопервых, на сегодняшний день мощности зарубежных производителей, включая западных гигантов, в значительной степени загружены, а где-то даже и перегружены. По словам генерального директора ОАО «Технопромэкспорт» Сергея Моложавого, некоторые компании уже сейчас принимают заказы на 2015 год, и за рубежом даже появился своеобразный бизнес по торговле слотами — как когда-то у нас торговали номерками в очередях за продуктами. «Ни одна отрасль не может быстро удовлетворить столь возросший спрос», —заключает Сергей Моложавый. Следовательно, есть серьезная угроза, что импортная техника к нам сможет поступать только с опозданием. Во-вторых (и это, пожалуй, главное), нельзя отдавать рынок иностранцам (из экономических соображений и/или из соображений энергетической безопасности) при наличии серьезного потенциала у отечественной отрасли. В последние годы доля импорта энергооборудования в Россию, наоборот, сокращается и, согласно планам, которые в отношении отрасли строит правительство, должна сокращаться и в дальнейшем (см. график 4). Но при всей очевидности доводов «против» импорта и «за» отечественных производителей нужно понимать, что без тесного сотрудничества с иностранными партнерами российские компании не освоят передовые технологии, во всяком случае, в нужное время. Отечественная наука была обезглавлена и развалена в пореформенные годы, на ее возрождение требуются время и, естественно, серьезные вложения. Между тем, как отмечает гендиректор ОАО «Технопромэкспорт», техника, которую выпускают «Силовые машины», «Красный котельщик», «ЗиОПодольск» и другие, хотя и очень надежн а(энергоблоки в Иране, Алжире, Йемене служат десятки лет), но с точки зрения технических характеристик нынешние отечественные технологии — это вчерашний день. Цены на энергооборудование за последние три года выросли вразы. Но если Siemens и Alstom повышают цены на свою продукцию, то они повышают и технические характеристики, а российские компании, увы, лишь поднимают цены. Например, КПД российских угольных ТЭС в лучшем случае достигает 35% (причем многие станции работают только на определенных видах угля), а у передовых западных — 40%, и потребляют они практически любые угли; наши парогазовые установки работают с КПД до 52%, а западные — с КПД до60% и так далее (см. таблицу 2). Обычные газовые энергетические турбины российского производства способны на те же 35% КПД, а западные — на 40%. По экспертным оценкам, российские технологии в области производства энергетических газовых турбин отстают от мирового уровня на 15–20 лет. Более того, СССР, а затем и Россия всегда занимали прочные позиции в области атомного машиностроения, но в последние годы мы стали отставать по определенным параметрам и в этойобласти. В частности, у нас существуют технологии строительства водоводяного реактора (ВВР) мощностью до 1000 МВт, тогда как за рубежом строятся реакторы до 1600 МВт. Отсутствие более мощной технологии стало причиной проигрыша «Атомстройэкспорта» в тендере на строительство АЭС в Финляндии несколько лет назад. По мнению Сергея Моложавого, очень скоро мировые производители нарастят объемы производства, к тому же на рынке активно укрепляют позиции китайские, индийские и иранские компании, рост цен прекратится и ценовая конкуренция станет жестче. В итоге российское энергомашиностроение может упустить свой шанс на развитие, который ему дает нынешний энергетический бум. Чужая энергия
На вопрос, как выходить из ситуации, во многом должна дать ответ уже упоминавшаяся Стратегия развития энергомашиностроения, которую разрабатывает Минпромторг. Министерство считает крайне низкой рентабельность отрасли. Например, средняя рентабельность в производстве паровых котлов в 2007 году составила 10, 2%, в производстве двигателей и турбин —3, 2%, а рентабельность продаж паровых турбин — 4%. Низкая рентабельность естественным образом ограничивает финансовые возможности производителей и не позволяет нарастить темпы модернизации производств и увеличить долю вложений в НИОКР. Соответственно, Стратегия развития энергомаша предусмотрит меры, в том числе законодательные, направленные на привлечение в отрасль инвестиций. Причем, как отмечают в министерстве, планируется такое распределение условий финансирования между государством и частными инвесторами, при котором будет обеспечено наиболее эффективное снижение инвестиционных рисков. Основой для принятия государством решений послужит ныне формирующийся отраслевой перечень приоритетных технологий, по которым российские производители отстают от западных. Уже точно известно, что в него войдут технологии повышения эффективности угольных энергоблоков, разработки парогазовых установок с КПД до 60%, обогащения углей и др. Именно по этим направлениям будет обеспечиваться первоочередное финансирование НИОКР. Но параллельно будут приниматься меры, направленные на экономическое стимулирование передачи зарубежных технологий и организацию в России производства высокотехнологичного оборудования. Сегодня, по словам Алексея Калинина, директора по стратегии и инвестициям ОАО «Атомэнергомаш», иностранцы делятся передовыми технологиями крайне неохотно: им выгоднее поставлять готовую продукцию, нежели продать технологию. Но тем не менее уже есть примеры вполне успешного сотрудничества. В частности, это упоминавшееся СП «Атомэнергомаша» и Alstom. В рамках СП французская компания передает технологию производства низкооборотистых тихоходных турбин, которой не владеют российские предприятия. Не вдаваясь в научно-техническую терминологию, поясним, что эти турбины лучше подходят (более надежные и безопасные) для АЭС мощностью свыше 1200 МВт. Например, Китай готов заключить с Россией соглашение на строительство шестивосьми энергоблоковлишь при условии использования тихоходных турбин, а не быстроходных (производит Ленинградский металлический завод), которые были установлены напервых двух блоках построенной «Атомстройэкспортом» АЭС «Тяньвань». Также, говоря о новых технологиях в атомном машиностроении, следует сказать, что Россия занимает ведущие позиции в разработке технологии строительства ядерных энергоблоков на быстрых нейтронах. В частности, сейчас разрабатывает реактор мощностью 1800 МВт (БН1800). Если на обычных реакторах (на тепловых нейтронах) используется лишь 5% природного урана, то «быстрый» реактор сможет сжигать 60%. Таблица 1. Российские энергомашиностроители не смогут удовлетворить потребности отечественной энергетики
Источник: Минпромторг РФ Кроме того, сейчас прорабатываетсявопрос создания свинцово-висмутного быстрого реактора (СВБР) небольшой мощности. Компания «Русские машины» (входит в структуру «Базэла» Олега Дерипаски) предложила госкорпорации «Росатом» создать на паритетных условиях СП для разработки и производства этого реактора. При этом Олег Дерипаска готов взять на себя финансирование проекта, а «Росатому» предлагается внести интеллектуальную собственность — технологию создания СВБР. Первый этап проекта предполагает строительство опытно промышленной установки мощностью 100 МВт в Обнинске в течение семи лет, на что планируется затратить 400–500 млн долларов. В случае успеха первого этапа, то есть подтверждения технико-экономических параметров этой установки, СП начнет организовывать серийное производство, что потребует еще полмиллиарда долларов инвестиций. Как отмечают эксперты, этот проектможет оказаться весьма перспективным: к 2015 году цена одной такой установки будет составлять не менее 4 млрд долларов. Ныне производимые реакторы типа ВВР и РБМК (графитоводный) имеют гораздо большую мощность, что требуется далеко не везде. Но вернемся к теме сотрудничества с зарубежными компаниями. И снова здесь нужно сказать об Alstom, которая передала заводу «Красный котельщик» технологию производства котлоагрегатов с циркулирующим кипящим слоем (ЦКС). Завод приступил к изготовлению такого агрегата для Новочеркасской ГРЭС. Это принципиально новая для России технология, которая позволяет значительно (на 40%) снизить объем выбросов оксидов азота, достичь КПД 40% (КПД российских угольных ТЭС — до 35%), и, что немаловажно, установка с ЦКС может работать на любых углях и отходах углеобогащения. Таблица 2. Отечественные технологии энергетического машиностроения уступают западному уровню
Источник: Минпромторг РФ Как уверяют эксперты, получение передовых «угольных» технологий крайне важно для России. Сейчас вовсем мире и в том числе в нашей стране наблюдается постепенный переходэнергетики с газа на уголь. Сейчас уголь в топливном энергобалансе России занимает 26%, газ — 68%, тогда как в мире на уголь приходится более 40%, а на газ — менее 20%. В прошлом году российское правительство приняло решение о постепенном повышении цен на газ — к 2011 году до уровня мировых (так называемых равнодоходных). Соответственно, появились планы, согласно которым к 2020 году доля угля в топливном энергобалансе должна вырасти с26 до 36–37%, а доля газа — сократиться с 68 до 58%. Правда, впоследствии было решено выравнять мировые и внутренние цены на газ не к 2011му, а в 2014–2015 годах, соответственно отодвигаются и планы по росту угольной доли. Но общая тенденция к более активному использованию бурого топлива остается. Поэтому технология ЦКС для нашей страны весьма и весьма актуальна. Несколько сложнее складывается сотрудничество «Силовых машин» и Siemens, хотя Alstom не является акционером «ЭМАльянса», а Siemens владеет блокпакетом «Силовых машин». Так, например, СМ несколько лет ждали, что немецкий концерн передаст им технологию производства парогазовой установки мощностью 270 МВт (в России выпускаются ПГУ мощностью только 110 МВт на НПО «Сатурн»). Но так и недождались. Siemens поделился технологией производства ПГУ мощностью лишь 160 МВт, которые, в частности, были установлены на Сочинской ТЭС. Тогда в экспертном сообществе стали задавать риторические вопросы: зачем «Силовым машинам» нужен партнер, который не дает то, чего от него ждут?Но Siemens несколько разрядил ситуацию, недавно передав СМ лицензию на производство газотурбинных установок мощностью 280 МВт с КПД 40% (отечественные — около 35%). Как считает руководитель Экспертного клуба промышленности и энергетики Георгий Афанасьев, локализация на территории России высокотехнологичных циклов энергомашиностроительного производства является одним из возможных сценариев развития отрасли. Аналогичный сценарий—режим промышленный сборки — уже реализован в автопроме. Но при этом подчеркнул, что энергомашу еще предстоит сделать выбор между различными направлениями развития, поскольку соответствующая государственная стратегия только разрабатывается. К слову о госстратегии, насколько известно, в документе, кроме прочего, будет предусмотрена такая мера, как субсидирование процентных ставок покредитам, которые российские производители берут на техперевооружение. А также есть более туманная информация о включении в стратегию комплекса мер инновационного, технологического, таможенного, нетарифного характера и др. В общем, российская отрасль энергомашиностроения консолидировалась, обрела определенное равновесие, которого была лишена в начале 2000-х, и располагает массой заказов. Теперь осталось ее отрегулировать и поддержать, чтобы она смогла удовлетворять потребности государства в энергетическом оборудовании.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
