Виктор Быков: Инвестиции – необходимый, но недостаточный стимул к развитию

22.10.07

Виктор Александрович Быков, генеральный директор компании NT-MDT

Справка: Виктор Александрович Быков, генеральный директор компании NT-MDT (Molecular Devices and Tools for NanoTechnology с англ. «Молекулярные инструменты для нанотехнологии»)

Виктор Александрович, компания NT-MDT не только разрабатывает инструменты для нанотехнологий, но сама их экспортирует в 40 стран мира. Как Вам удалось выйти на этот рынок? Ведь ещё с советских времён отечественное приборостроение прославилось разве что в анекдотах.

– В Советском Союзе приборостроение не могло развиваться по определению: для того, чтобы создавать конкурентоспособные продукты нужно опираться на самые последние мировые достижения. А у российских специалистов на протяжении семи десятилетий не было возможности приобщиться к ним. Кроме того, в отрасли не существовало никакой специализации. В результате в стране производили всё, но делали, как могли, лишь бы работало – о качестве речь не шла.

В то же время в Институте физических проблем Министерства электронной промышленности СССР, куда я пришёл в 1973 году сразу по окончании физтеха, традиционно велись разработки мирового уровня. Активно развивалась молекулярная электроника: мы разрабатывали способы ориентации жидких кристаллов, поляризационные покрытия, технологии молекулярных самосборок для сред памяти, микропроцессоров. С середины 70-х годов была учреждена программа «Молекулярная электроника», в рамках которой мы и работали, координируя проекты, которые велись в Советском Союзе в этой области. Они финансировались Министерством электронной промышленности по решению Военно-промышленной комиссии.

В конце 80-х годов мне довелось возглавить это направление. Анализ сложившейся ситуации подвёл к мысли о его коррекции, поскольку дальнейшее развитие требовало разработки совсем новых для того времени приборов – сканирующих зондовых микроскопов (СЗМ). А этому, на мой взгляд, в большей степени соответствовало новое направление – «Молекулярная нанотехнология».

В 1989 году вместе с двумя партнёрами, братьями Михаилом и Павлом Лазаревыми, мы основали компанию MDT, из которой в 1993 году выделилась компания NT-MDT со специализацией на создании аппаратуры, позволяющей видеть и оперировать на уровне наноструктур. Уже через год мы разработали сканирующий туннельный микроскоп, один из которых до сих пор работает в Институте кристаллографии РАН. Это был наш подарок лаборатории жидких кристаллов, руководил которой наш друг, профессор Лев Блинов.

Хватило ли Вам тогда ресурсов – финансовых, интеллектуальных? Известно, что в конце 80-х физики и математики либо уезжали из страны, либо уходили из науки в бизнес.

– Чтобы сделать хороший продукт, нужно прежде всего желание. Наличие инвестиционного источника необходимо, но его недостаточно. Основной вопрос – куда ресурсы направить. А для этого нужно чувствовать, в каком направлении будет идти развитие. В 1988 году я нисколько не сомневался в том, что наши приборы будут востребованы – это следовало из логики развития науки. Собственно, так оно и произошло.

Что касается интеллектуальных ресурсов, то их недостатка я никогда не испытывал. На протяжении 18 лет люди от нас особо никуда и не уходили, только если на пенсию, хотя зарплата поначалу была совсем небольшая. До сих пор к нам приходят выпускники МФТИ, МГУ, МИЭТа. Могу сказать совершенно точно: с тех пор, как в нашей стране покончили с коммунизмом, ни я, ни мои коллеги хуже жить не стали. Так что деньги – не источник, а скорее следствие.

Но без стартового капитала всё равно не обойтись. Где Вы взяли деньги на запуск проекта?

– Мы выиграли грант под проект, который назывался «Моноэлектроника». Я тогда был весьма увлечён идеей построения одноэлектронных схем. Так вот, мы эти деньги не пропили, а использовали по прямому назначению, и прежде всего на образование: организовали в Политехническом музее семинар «Молекулярная нанотехнология», который функционировал два раза в месяц в течение четырёх лет, вплоть до 1992 года. На нём выступали специалисты, хорошо разбирающиеся в проблеме, – Панов, Яминский, Голубок, Эдельман, Лихарев и другие.

Вскоре поступил и первый заграничный заказ из генуэзского института биоэлектроники.

Мы продали туда два туннельных микроскопа и пару установок для формирования плёнок Ленгмюра-Блоджетт – моноплёнок, формирующихся на границе раздела фаз вода-воздух. Общая сумма заказа превысила 100 тысяч долларов. Эти деньги мы тоже направили на развитие. С 1993 года наши приборы уже стали покупать и российские институты – НИФХИ, Институт молекулярной диагностики и лечения. В 1995 году первый атомно-силовой микроскоп был продан финнам. Вот так, шаг за шагом, дела и развивались.

Параллельно мы выигрывали и неплохие гранты: в 1995 году получили грант Министерства экономики в миллион долларов на проект по созданию сканирующего зондового микроскопа. Купили на эти деньги компьютеры, станки, оргтехнику, комплектующие. В 1997 году получили грант Миннауки в размере 500 тысяч долларов на сверхвысоковакуумный сканирующий зондовый микроскоп. В 2003 году – на сумму 400 миллионов рублей.

В общей сложности за последние 10 лет компания получила порядка 15 миллионов долларов государственных инвестиций, что позволило нам занять лидирующие позиции в мире в секторе СЗМ. Портфель заказов этого года уже превысил 1,2 миллиарда рублей.

Сейчас мы предлагаем рынку многофункциональные СЗМ, позволяющие реализовать более 40 методик зондовой микроскопии, универсальную платформу нанолаборатории ИНТЕГРА, объединяющую СЗМ с методами оптической спектроскопии. В 2005 году родилась идея создания нанофабрик – сверхвысоковакуумных научно-производственных комплексов, позволяющих в едином технологическом процессе формировать, модифицировать и исследовать наноструктуры. Они предназначены для разработок и мелкосерийного производства элементов наноэлектроники, микро- и наноэлектромеханики с минимальными латеральными параметрами 10 нм. Сейчас очень многие хотят иметь такие машины.

Комплектующие для своих приборов вы производите не только в Москве, но ещё в Англии, Ирландии, Франции, Японии, США, Тайване. Это не влияет на качество?

– Когда страна открыта, не важно, кто изготовляет гайки – Федя Веников на соседней фабрике или китаец, индус или ирландец. Нам нужно одно: чтобы гайки были хорошие. Нам безразлично, кто производит микросхемы – Тайвань, Германия или Китай. Это никого вообще не должно волновать. Главное, что мы закупаем самые лучшие микросхемы. Комплектуюшие для нас производят сегодня и англичане, и ирландцы, и американцы.

Не нужно стремиться делать всё самим. Нужно придумывать что-то новое, а не повторять то, что умеют делать все. Придумать идею – вот это действительно проблема. Умелых на земле хватает, идеологов мало.

С кем вам приходится конкурировать?

– На рынках научного и технологического приборостроения всегда доминировали крупные компании, обороты которых превышали 300 миллионов долларов. С конца прошлого века в секторе сканирующей зондовой микроскопии заметно активизировались процессы слияний-поглощений. Так, начиная с 1998 года, Veeco приобрела компании Digital Instruments, Park Scientific Instruments, Topometrix и ряд других; в 2005 году Agilent Technologies скупила активы Molecular Imaging, а в 2006 году Ambios Technologies купила компанию Quesant Instrument Corporation. Безусловно, это существенно осложняет конкурентную ситуацию. К тому же в отличие от западных коллег нам приходится работать на фоне невысокого имиджа страны как производителя оборудования. Тем не менее сейчас специалисты знают, что в России делают высококлассные приборы для нанотехнологий, – ими оснащены более 700 лабораторий во всём мире.

Сохранится ли приоритет за иностранными клиентами и в будущем?

– Приборостроительные компании развиваются особенно успешно с опорой на внутренний рынок: 80% продукции Veeco продаётся в США и подконтрольных регионах. В свою очередь и мы рассчитываем на прибавление российских заказчиков. Причём если сейчас нашими клиентами являются в основном научные институты, то в будущем – производственные компании.

Нино Гвазава

Источник: